Биография | Artem_Lorkin

БИОГРАФИЯ

Краткая сводка

Фамилия, Имя, Отчество: Том Эир
Пол: Мужской
Возраст, дата рождения: 35 лет, 26 декабря 1989 года
Национальность: Русский
Место рождения: г. Свердловск, СССР
Место проживания: г. Невский, Республика Провинция
Образование: Основное общее, высшее медицинское, высшее юридическое
Семейное положение: Холост
Внешность: Телосложение крепкое, цвет глаз карий, коричневые волосы, шрам на предплечье
Рост: 177 см, 75 кг
Характер: Добрый, сострадательный, в сложных ситуациях быстро принимает решения, трудолюбивый.
Хобби: Увлекается историей автомобильного мира, в частности компанией «Mercedes-Benz».

 

---

 

ДЕТСТВО

 

Том появился на свет в самый короткий день года — 26 декабря 1989 года. Город тогда ещё назывался Свердловском, и снег в тот день падал особенно густо, словно небеса решили укутать новорождённого в белоснежное одеяло. Роддом №6, где он впервые закричал, стоял на окраине, рядом с заводом, чьи трубы дымили даже в праздники. Медсёстры потом вспоминали: мальчик был необычно тихим — почти не плакал, лишь смотрел на мир большими, чуть удивлёнными глазами, будто уже тогда чувствовал, что его ждёт не самая лёгкая судьба.

 

Его отец, Валерий Геннадьевич, в тот день не пришёл в роддом. Он был занят — «делами». А «дела» у него были всегда: контроль над районами, перераспределение «товара», разборки с конкурентами. Валерий не скрывал своей профессии — в городе его знали все, от мала до велика. Его боялись, уважали, обходили стороной. Он был не просто криминальным авторитетом — он был системой. Его решения влияли на жизнь целых кварталов. Но дома он почти не бывал. Даже когда приходил — молчал, смотрел в окно, будто считал минуты до возвращения на «большую землю».

 

Мать, Анастасия Владимировна, внешне была полной противоположностью мужу: элегантная, с идеальной укладкой, в дорогих платьях от итальянских дизайнеров, она руководила фирмой «Глав Строй Инвест» — на бумаге. На деле же большую часть времени проводила в казино, где её знали под именем «Ася с золотой ручкой». Она ставила крупно, иногда выигрывала, чаще проигрывала — но никогда не признавала поражений. Деньги в доме были всегда, но любви — почти никогда. Том рос среди игрушек, которые стоили как квартира рядового инженера, но не знал, каково это — обнимать маму перед сном или слушать сказки от папы.

 

Детство его прошло в загородном особняке, окружённом высоким забором с колючей проволокой и камерами наблюдения. Двор был огромным — с фонтаном, бассейном, теннисным кортом, — но Том почти не выходил на улицу. Сверстников у него не было. Учителя приезжали на дом, но уходили, едва закончив урок. Единственными его «друзьями» стали книги — в первую очередь научная фантастика. Он знал наизусть все романы Айзека Азимова, мог часами перечитывать «Гиперион» Дэна Симмонса, мечтал о далёких галактиках, где справедливость не покупается, а жизнь не измеряется в граммах и процентах.

 

Но однажды, придя в детскую, отец увидел разбросанные по полу комиксы и книги с космическими кораблями. Он молча собрал всё в коробку, вынес во двор и сжёг. Пепел развеялся по ветру, а Том стоял у окна и плакал — впервые за долгое время. «Ты будешь юристом, — сказал Валерий, не повышая голоса. — Юристы не летают в космос. Юристы управляют тем, кто летает».

 

В пять лет Том впервые вышел за пределы своего «золотого клетки» — его повезли на экскурсию в Свердловский музей истории медицины. Там, среди старинных скальпелей, моделей органов и портретов врачей прошлого, он впервые почувствовал, что значит призвание. Особенно его поразил экспонат — старинный стетоскоп, которым в XIX веке пользовался местный доктор, спасший сотни жизней во время эпидемии холеры. Том представил себя на его месте — в белом халате, с добрыми глазами, спокойным голосом, способным успокоить даже умирающего. Он пришёл домой и объявил родителям: «Я стану врачом». В ответ — молчание, а потом — запрет. «Никакой медицины. Ты будешь юристом. И точка».

 

В семь лет отец отправил его в частную школу с углублённым изучением иностранных языков. Это стало поворотным моментом. Впервые в жизни Том оказался среди таких же детей — не охранников, не слуг, не наёмных учителей, а настоящих сверстников. Он завёл друзей — троих: Сашу, Мишу и Лену. Они вместе учили английские стихи, играли в футбол во дворе, делились конфетами и секретами. Эти отношения стали для Тома спасением. Он цеплялся за них, как утопающий за соломинку. И, вопреки всему, сохранил эту дружбу на всю жизнь — даже когда всё остальное рушилось.

 

---

 

ЮНОСТЬ

 

После школы отец, не сговариваясь, купил Тому билет в Цюрих. «Там учат настоящих юристов, — сказал он. — Не то что у нас». Том не возражал. Он и сам хотел уехать — подальше от давления, от ожиданий, от тени отца. Швейцария встретила его чистым воздухом, тишиной, порядком — и впервые в жизни он почувствовал, что значит свобода. Свобода выбирать, куда идти, с кем говорить, о чём думать. Свобода ошибаться.

 

Первый курс прошёл в восторге: лекции, библиотеки, вечеринки, новые люди. На втором семестре он встретил её — Клару. Студентку из Германии, с каштановыми волосами и смехом, похожим на звон колокольчиков. Они гуляли по берегу Цюрихского озера, читали друг другу стихи, мечтали о будущем. Но однажды, вернувшись домой раньше обычного, Том застал её в объятиях своего однокурсника. Он не кричал, не плакал — просто закрыл дверь и ушёл. В тот вечер он впервые напился до беспамятства. А потом — ещё раз. И ещё.

 

Алкоголь стал его спутником. Сначала — как утешение, потом — как привычка, а к концу второго курса — как необходимость. Он пропускал лекции, срывал дедлайны, едва сдал сессию — только благодаря тому, что в прошлом году учился блестяще. Деканат закрыл на это глаза — «талантливый студент, временные трудности». Но трудности не проходили. Они нарастали.

 

Последний курс стал настоящим испытанием. Надо было писать диплом, готовиться к защите, но голова не соображала, руки дрожали без бокала. Однажды, проснувшись на полу в ванной, Том понял: если ничего не изменить — он умрёт. Он записался в реабилитационный центр. Три месяца — жёсткий режим, терапия, группы поддержки. Он плакал, злился, просил вернуть ему «старую жизнь» — но постепенно начал выздоравливать. Не полностью — тяга осталась, как шрам после раны, — но он научился с ней жить. Диплом он защитил на «отлично». И уехал домой — с надеждой, что всё начнётся заново.

 

---

 

ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ

 

Дома его ждало не возвращение, а похороны.

 

Отец погиб за два дня до его прилёта — в перестрелке с ОМОНом на окраине города. Говорили, что он сам пошёл на встречу, зная, что это ловушка. Может, устал. Может, хотел уйти красиво. Том стоял у гроба и не плакал. Он просто смотрел на лицо человека, которого почти не знал — и не мог понять: грустить ему или злиться?

 

Мать, лишённая статуса, денег и поддержки, превратилась в тень самой себя. Её понизили до рядового бухгалтера, фирму закрыли, банковские счета арестовали. Остался только дом — тот самый, детский. Но и его государство хотело отобрать. Том начал судиться. Месяцы, годы, бесконечные кабинеты, коридоры, подкупы, отказы. Он влез в долги, продал всё, что можно, — но система оказалась сильнее. Власть здесь не ломалась — она была системой.

 

А потом мать заболела. Рак щитовидной железы — на ранней стадии, излечимый. Но во время операции хирург перепутал инструменты. Ошибка. Всего одна. И — смерть. Том сидел в коридоре, когда услышал крик медсестры. Он ворвался в операционную — но было поздно. Он схватил врача за воротник, но его оттащили. Через неделю он похоронил и мать.

 

После этого он перестал быть человеком. Он стал тенью, запертой в бутылке. Алкоголь вернулся — с удвоенной силой. Месяцы он провёл в забытьи, не отвечая на звонки друзей, не выходя из дома, не бреясь, не спя по ночам.

 

Но однажды, проснувшись на полу в гостиной, он увидел в зеркале своё отражение — и не узнал себя. «Хватит», — сказал он вслух. И впервые за долгое время — поверил себе.

 

Он продал дом. Последнее, что связывало его с прошлым. Купил билет в город, о котором раньше не слышал — Невский, Республика Провинция. Там никто не знал его имени, его отца, его позора. Там он мог начать с нуля. И он поклялся себе: больше никогда. Никогда — ни бутылка, ни предательство, ни безразличие. Он будет сильным. Он будет честным. Он будет врачом.

 

---

 

НЫНЕШНЕЕ ВРЕМЯ

 

Поступить в ГМИ Приволжска было нелегко — ему было уже за двадцать пять, а конкурсы жёсткие. Но он учился как одержимый. Ночами — книги, днями — практика, в выходные — волонтёрство в хосписе. Он не просто хотел стать врачом — он должен был им стать. И стал. С красным дипломом. С похвалой декана. С уважением однокурсников.

 

Первым местом работы стало ОКБ-М — Областная клиническая больница имени Медведева. Он начал с должности рядового врача-интерна. Работал по 16 часов, спал в ординаторской, ел из автомата. Но был счастлив. Впервые в жизни — по-настоящему счастлив.

 

Через два года он ушёл в армию — не потому что надо, а потому что хотел. Хотел дисциплины, порядка, братства. Армия дала ему всё это — и даже больше. Он нашёл там друзей, настоящих, проверенных пулями и грязью. Дослужился до капитана. Потом перешёл в МВД — по рекомендации командира. Думал, сможет бороться с системой изнутри.

 

Но система оказалась крепче. Он слишком громко говорил о взятках, о крышевании, о фальсификациях. Получил выговоры, понижения, угрозы. Его хотели сломать — но он не сломался. Просто ушёл.

 

И тут — неожиданный поворот. К нему в отдел пришёл врач из областной больницы — тот самый, где он когда-то начинал. «Ты нам нужен, — сказал он. — Заведующий отделением. Перспектива — зам.глав.врача». Том согласился. Без раздумий.

 

Сегодня он — Бывший главный врач ЦГБ-Н. У него есть авторитет, уважение коллег, доверие пациентов. Он не пьёт. Не кричит. Не сдаётся. Он приходит на работу раньше всех и уходит последним. Он помнит каждое лицо, каждую историю, каждую ошибку — свою и чужую.

 

Он не простил прошлое. Но он его пережил.

 

И теперь — он строит будущее. Не для себя. Для тех, кто в него верит.

Том больше не мальчик с горящими глазами, мечтающий о космосе.
Он — человек, который выбрал землю.
И на этой земле — он спасает жизни.
Одну за другой.
Тихо. Упорно. Без славы.
Но — честно.

 

Одобрено.